Вход
Приветствую Вас Гость
 

Березарк

Короли жизни. Рассказы

Глава 5

Чувства и мысли мешались в голове березарка. Он давно не испытывал ничего подобного и словно больной брёл по лесу, не осторожничая. Его веселил тот момент, когда вонючка Лешан воскликнул: "Я бы на вашем месте не давал таких обещаний!", на что королева ответила: "Ты не на моём месте!". Его забавляло и легкое согласие Орис на условия, но оно же и беспокоило. Скорее всего убить Рыжую Собаку будет нелегко. Ой как нелегко! Его приняли за дурака. Орис считает, что он либо не вернётся, либо не сможет забрать то, что попросил. Ярость клокотала где-то в глубине души, подогреваемая злорадствующими насмешками. Но она боялась овладеть телом, ибо телом уже владело иное чувство, надолго забытое прежде. Дикарь ликовал.

Уже выходя со двора, он услышал крик: Ханадис сбежала вниз по дворцовым ступеням и остановилась в нескольких шагах от него. Чёрные волосы растрепались, а глаза наполнились сверкающими в свете уходящего солнца слезами. На ней было лёгкое светлое платье, сквозь ткань которого проступали все изгибы девичьего тела. В глубине груди, за толстой перевязью мышц и стальными рёбрами от вида чистой, неприкрытой наивной детской печали вдруг замерло на мгновение сердце березарка.

-Ты уходишь? - спросила она.

-Я вернусь, - он постарался улыбнуться по-доброму, но грубое лицо опять предательски скорчило злорадный оскал.

-Я не отблагодарила тебя.

-Ещё успеешь, - пожал он плечами.

И ушёл, выдернув из плит свою секиру. Ликуя. Дико ощущая счастье. Непонятное, непостижимое. Откуда взялось оно, и что с ним делать? Скал рассмеялся сам над собой: похоже он становится сентиментальным.

Его враг силён, и нужно быть полным придурком, чтоб с таким беспечным настроением сунуться в логово Рыжих Псов. Как там говорила Орис? "Найди лачугу среди древних руин, что лежат в нескольких километрах к западу отсюда."

Древние руины! Подумать только! Все, кто обитал в лесу, полагали, что на это место в глубокой древности свозили строительный мусор. Кто мог знать, что там когда-то был город в несколько тысяч душ? Только Рыжие Псы. Их предводительница была умна и образована, именно поэтому она устроила логово там, понимая, что никому не придёт в голову рыскать по бетонному пустырю в поисках тех, кто промышляет лесным разбоем. Скал смеялся над своей глупостью. Следовало раньше догадаться, а не обшаривать весь Невьярский лес.

Опять засаднило бок. Скал остановился у широкого дерева и присел передохнуть. Раньше он не обращал внимания на порезы и царапины, но этот был уж больно глубок, и постоянно напоминал о себе. Закрыв глаза, он попытался вызвать в памяти ненавистный образ, а вместо этого перед мысленным взором возникли чёрные глаза Ханадис. Ярость вконец испарилась. Нужно было сделать что-то дикое, необузданное, чтобы вскипела кровь, чтобы злость разлилась по жилам и зажгла пламя жгучей ненависти. Однако, двигаться с места было лень. Впервые за долгие годы березарк сидел под деревом, не настороженно вслушиваясь в лесные шорохи и звуки, не подозрительно принюхиваясь к вездесущим животным запахам, а просто слушая и вдыхая. Наслаждаясь пением птиц, шелестом трав и благоуханием цветов.

-Да что ж это со мной! - взревел он, вскакивая. Свистнула секира. Качнулся и завалился на бок ствол молодого деревца. Дикарь двинулся дальше, проклиная и Ханадис, и её мать, и Рыжих Псов, из-за которых у него добавилось проблем. И хотя он знал, что все его проблемы высосаны из пальца, и что он мог преспокойно свершить месть и сбежать подальше в Тавтонские Поля, не претендуя ни на какие награды, он специально подзуживал и раззадоривал себя, пока не ощутил праведный весёлый гнев. Он доведёт дело до конца, и проучит лысую бабу. И возродятся легенды о славных березарках.

С диким оскалом, усмехаясь своему ликованию, Скал выбрался на пустырь. К тому времени солнце уже подкатилось к горизонту, окрашивая мир в любимые багровые тона. Руки крепче сжали секиру.

Скал выбросил из головы все мысли. Полупригнувшись, ступая по незримым тропам в безумном нагромождении камней и бетонных блоков, крошащихся и рассыпающихся вот уже несколько веков, он медленно двигался в сторону темнеющей в нескольких сотнях метров к западу крыше. Чем ближе он подходил к каменистому рыжему вывалу, накиданному возле какого-то рва, тем явственнее ощущал незнакомый запах. Несомненно тянуло от человека. Но вот, от какого человека, понять было сложно. Чем-то эта вонь напоминала Лешана, но вместе с тем ощущались иные оттенки и ароматы. Самым сильным был аромат кислой малины, может быть даже малинового вина; если это и было вино, то очень хорошее. Скал уже предвкушал сорвать неплохой банк, огрев незадачливого разбойника секирой по рёбрам, но вместо Рыжей Собаки перед его взором предстал парень, настолько тощий, что было сложно понять, чем его кости приводятся в движение. На плечах его висела куртка из кожи твари, которой Скал никогда не встречал, а под курткой была надета спускающаяся почти до самых колен непонятная сорочка, чем-то напоминающая женскую ночную рубашку. Но ноги! Скал едва не пошатнулся от собственного открытия: ноги были облачены в настоящие джинсовые штаны и кроссовки. Дикарь знал, что это за одежда; знал, кто так одевался, и сколько веков минуло с тех пор. И потому не верил своим глазам и носу, улавливавшему теперь странную смесь запахов малинового вина, лимона, корицы и соли. Уши тоже отказались верить, когда парень подобрал с земли камень и пробормотал:

-Сложно будет объяснить Вечному, что посёлок кто-то уничтожил. Он не поверит, что такое могло случиться в одном из ключевых миров...

Рык вырвался из горла раньше, чем Скал сумел его остановить:

-Эй, ты кто?

Реакция незнакомца была молниеносной: свистнул невесть откуда взявшийся тонкий меч, и по шее гиганта потекла, оставляя узенький след, капля багровой крови. Пытливый колючий взгляд вонзился в лицо березарка, добавляя к огромному набору шрамов ещё и шрам стыда, пробуждая затихшую и спрятавшуюся в глубине сердца ярость.

-Это ты кто? - с удивлением спросил незнакомец, и в голосе его Скал не услышал ни злобы, ни раздражения.

-Я - вольный человек, - секира оказалась зажата между их телами, и гигант не мог даже надеяться воспользоваться ею раньше, чем ему перережут артерию.

-А, понятно, - кивнул парень, словно ему и в самом деле было всё понятно, - Я, видимо, помешал тебе. Сейчас, если ты пообещаешь не швырять в меня секиру, я аккуратненько уберу свой меч от твоей шеи. Идёт? Это честная сделка для двух вольных людей.

-Идёт.

Парень мгновенно отскочил, убрав меч столь быстро, что гигант так и не понял, куда. Незнакомец постоял немного, с интересом оглядывая березарка. Потом, видимо убедившись в собственной безопасности, повернулся и пошёл прочь с пустыря.

Гнев вскипел в груди обжигающей волной. Взмывшая в воздух секира со свистом опустилась на груду камней, и яростный рык прокатился среди останков древнего поселения. Голова заработала чётко и ясно, мысль обрела вид холодеющей стали и повлекла березарка вперёд. Если какой-то юнец смог застать тебя врасплох, то как же быть с ордой Рыжих Собак!

Злорадным оскалом искривило губы, ноги гигантскими прыжками несли через руины к растворяющемуся в полумраке силуэту лачуги. Два зазевавшихся разбойника так и не поняли, что их убило. Рассечённые надвое, они бессвязными грудами мяса рухнули на разбитое асфальтовое покрытие. В нескольких шагах от них за развалинами кирпичной стены притаился Скал. Он оценивающе оглядел лачугу. Да, на первый взгляд казалось, что низенький продолговатый домик был выстроен кособоко и несуразно из старых гниющих брёвен, но зоркий глаз дикаря подмечал и другие особенности выглядящей ветхо лачуги. Стены её были укреплены изнутри каменными блоками (уж чего-чего, а этого добра вокруг навалом), а крышу перекрыли ржавыми жестяными листами, создавая только видимость провалов и прорех. Пожар такому строению уже не страшен, через маленькие оконца пролезть мог разве что ребёнок, а единственный вход через низенькую, обитую железными полосами дверь, наверняка охраняется с той стороны. Следовало затаиться и ждать. Но ждать Скал уже не мог. Он чувствовал, как капля за каплей злоба и гнев покидают его, как истощается яростная сила. Он устремился вперёд.

Запах Рыжих Псов разносился здесь густой волной, подхлёстывая, подогревая и без того накалившиеся до бела нервы. Гигант промчался вихрем, попутно сняв головы невесть откуда взявшейся троице явно хмельных бандитов, громогласным тараном врезался в дверь, выбив вместе с ней и косяк, и замер, взвешивая в руках секиру, готовясь отразить любое нападение. Но лачуга была пуста.

Возле могучих каменных стен в беспорядке грудились лавки и стулья, ветхие столы, уставленные битой посудой, покрытой пылью. На потолках висели люстры и торчали провода, в огромном камине сквозняк шелестел старой золой, истлевающий ковёр прикрывал дыры в полу, а посреди дома высился древний гипсовый монумент: обнажённая девушка, прекрасными, но растрескавшимися со временем, ногами попирающая землю, одной рукой (вместо которой, к несчастью, остались лишь пруты стальной проволоки) прикрывающая глаза от солнца. На миг от созерцания её невинной красоты захватило дух, но уже спустя мгновение статуя была превращена в груду камней, а пол под ней - в щепки.

Скал зашагал вниз по лестнице бесшумной походкой крадущейся кошки, руками ощупывая во мраке древние бетонные стены. Секира чуть слышно ударялась рукоятью в спину.

Вновь жутко засаднило бок; из-за омерзительной вони множества покрытых потом и кровью тел остальные запахи куда-то улетучились; березарку становилось не по себе. Но постепенно глаза привыкали к темноте, в которой явственно начинали проступать белые металлические своды, один за другим оставляемые позади, чернеющие ещё большей тьмой провалы в стенах и полу и блестящие лужи чего-то маслянистого и липкого.

Несколько десятков шагов земли оставил он над головой прежде, чем стопами коснуться холодных плит свинцовой комнаты. Сплошь покрытые грязным металлом стены грозили вот-вот обвалиться, а изувеченный потолок провисал под тяжестью грунта, но Скала это мало заботил: он глядел на электрическую лампочку, одиноко и тускло светящуюся под потолком.

Богатство! Да если тут хотя бы пять таких комнат, и во всех есть хотя бы по одной лампочке, то как же нереально богаты Псы, что так беспечно расходуют столь драгоценный артефакт на освещение подземелий! Но и это - мелочи, по сравнению с аппаратом, вырабатывающим электричество, который у них бесспорно должен быть!!! У Скала чесались руки открутить сокровище от потолка, но он поборол в себе искушение и двинулся дальше.

Дальше была ещё одна комната гораздо более просторная, чем предыдущая, уставленная всевозможными ящиками, коробками и бочками. Секира пролетела сквозь нестройные ряды тары, превратив её в щепки, оставив после себя груды сырого гниющего дерева. Скал молнией ворвался в следующую комнату и замер от неожиданности.

Это был огромный зал, над купольным сводом которого, наверняка, в древности было какое-нибудь строение. Несколько ржавых стальных лестниц вели к люку наверху; стены там, куда ещё не дотянулись лапы Рыжих Псов, покрывали серебристо-белые металлические пластины. Этот металл был известен березарку. Лёгкий и гибкий, ковкий и прочный, он давал преимущество воину, облачённому в доспехи, перед противником, сколь бы ловким и быстрым тот ни был. В панцире из этого металла можно было двигаться столь же быстро и легко. Впрочем, воин в титановых латах был бы еще менее уязвим. Но ведь титан - ещё более редкий метал, чем альмионий, и достать его, а уж тем более переплавить в доспехи, - дело хлопотное и дорогое.

Ударом ноги Скал вышиб одну из двух десятков дверей, разбросанных в нелепом принципе по периметру зала, и тут же в глубине коридора, представшего за ней, раздался приглушённый голос и лязг обнажаемого оружия. Наконец-то кто-то зашевелился в этом вонючем муравейнике! Гигант бросился вперёд, раздвинув губы в жутком зверином оскале, бесшумно ступая ногами по свинцово-бетонным плитам, и нарочито громко ударяя о стены секирой.

Голоса приближались, смешивались с топотом нескольких пар ног, запах человечьего пота усиливался, подкрашиваемый вонью шкурных курток, а дикое предвкушение очередной битвы веселило кровь в теле. Стремительно вынырнув из тьмы коридора в небольшой, освещаемый электрической лампочкой пятачок, Скал рубанул снизу вверх. Рассечённый бандит рухнул под ноги своим товарищам, двое из которых не успели остановиться и по инерции полетели на пол. С жутким хрустом лопнул череп одного, голова второго от ужасающего удара взлетела вверх, увлекая за собой вдруг обмякшее тело и ещё одного бандита, замешкавшегося с нападением, потому что стоявший перед ним мгновение назад товарищ уже медленно оседал, роняя на пол ошмётки мозга из расколотого по диагонали черепа. Шестой Пёс, перескочив через трупы, напоролся на могучий кулак, и выронив меч и зубы, был втоптан в останки своих дружков. Вновь взметнулась секира, и ещё шестеро бандитов последовали примеру первой шестёрки.

Коридор был очень узок, и Скал не мог должным образом замахнуться. Приходилось убивать по одному, благо Рыжие Собаки не нападали всей сворой, боясь зацепить своих. Однако их было слишком много, и эта затянувшаяся резня начала утомлять гиганта. Он понимал, что выдыхается, устаёт от однообразных движений вверх-вниз и ежеминутных ударов по черепам ногами и руками. Гнев оставлял его, и Скал решился на отчаянный шаг. Отступив назад, он парировал удар широкого ятагана, отвёл секиру и открылся для атаки. Боль полоснула огненной вспышкой, лезвие ушло в сторону и рухнуло на пол, всё ещё сжимаемое отрубленной топором рукой. Из саднящей раны на боку выступила кровь, солидный кусок мяса повис на одной коже, но этого березарк уже не замечал. Кровавая пелена застлала глаза, громогласный рык сквозь стиснутые зубы заморозил кровь в жилах противников. Рыжие Псы попытались отступить, но было уже поздно. Чудовищные взмахи огромного топора крушили свинцовые стены, ужасающей мясорубкой перемалывая людскую плоть в бессвязные кучи внутренностей и костей, разорванных, разбитых, распотрошённых и растоптанных широкими ступнями гиганта. Последнего Пса Скал пригвоздил к стене его же мечом, по рукоять ушедшим в плоть и свинец.

Мелкие порезы и царапины ныли и сочились свежими струйками, всё тело по пояс покрыл толстый слой вражьей крови, спекающейся в корку, отваливающейся бурыми ошмётками. Скал выбрался в очередную комнату с очередной серией дверей. Гнев ещё не оставил его, и он жаждал новой крови и смертей, но как назло, Рыжие Псы больше не попадались. Вновь и вновь он распахивал двери, пересекал коридоры и склады оружия и снеди, но так и не находил то, что искал. Внезапно поняв, что уже второй раз проходит один и тот же путь, он остановился.

Гнев и ярость утихли, уступив место рассудительной злобе. Разум вновь заговорил ясным голосом. Скал развернулся и открыл ещё одну дверь.

Aleks Versus'HoW'Hyperbola Of the Worlds'2002-2024
Aleks Versus'KoL'Kings Of the Life'2002-2024
Наверх