Единственное, за что мне и правда хотелось похвалить книгу, пока сюжет не достиг ключевого момента, это как раз за умение автора преподносить сюжет. Это была бы прекрасная попытка переосмыслить песню группы Fleur в прозе, попутно излагая какие-то собственные точки зрения на мир, если бы не бессмысленная развязка.

"Она плавает в формалине" — книга, подобная онанизму. Автор более менее неплохо держит темп до кульминации, а потом размазывает по животу убогий финал. Привычная мерисьюха задвинута на второй план повествования, и за это хочется похвалить. В остальном же — провал за провалом.

Алекша Нович пишет детским неумелым языком — ломким, косоруким и инфантильным. Ошибка на ошибке и ошибкой погоняет. Тут вам и грамматические ошибки, и канцеляризмы, неумение правильно ставить слова в падежи и согласовывать части сложносочинённых предложений, или деепричастные обороты.  С последними у автора совсем беда. Он лепит их в надежде, что так его текст будет казаться более взрослым, но с треском проваливается:

Прополоскав горло чаем, Нике стало легче,
Стягивая следом трусы, перед ней оказывается член довольно внушительных размеров.
Выйдя из подъезда, в лицо Нике ударяет свежий холодный ветер

Но эти ошибки можно бы и простить юному графоману, я сам так писал, и, возможно, местами пишу до сих пор. Просто три приведённых образца попались мне при беглом поиске с конца книги, а ведь я даже четверти не пролистал.

Алекша Нович излагает детские, инфантильные, косорукие мысли. Псевдофилософские монологи щедро изливаются на страницы. Тут что-то про Волю, тут что-то про любовь влюблённых женщин, что-то про эго и альтерэго. Интересно, автор сам замечает, что уподобляется дубликату из своего произведения? Суррогатной сущности, начитавшейся книжек, и мнящей теперь себя умнее всех на свете, но прокалывающейся в примитивнейших ситуациях, требующих опыта.

Ну невозможно адекватно и натуралистично изобразить секс, если у тебя секса-то было рубь да полушка. Если ты никогда не наблюдал за людьми, ты не сможешь убедительно писать психологические сцены. Если ты сам в жизни не переживал сильных эмоций, твои герои вряд ли естественно отыграют хоть что-то подобное.

И потому: недотянутый психологизм, мультяшные персонажи, пробелы в логике изложения и в той пародии на философию, которую Алекша щедро выплёскивает на читателя.

Что полезного может рассказать мне семнадцатилетний идеалист, начитавшийся Кастанеды и Ницше? Что такого умного в голове у рыжей дурочки, в квартире которой произошло нечто сверхъестественное, и которая не способна увидеть последствия даже на два шага вперёд? Наверное, что-то интересное, давайте почитаем...

После смерти оригинала можно было со спокойной душой оставить открытый финал. И это ровно то место, где моё отношение к автору коренным образом перевернулось. Если до того, несмотря на язык и сопливую девчачью философию, я ещё воспринимал Алекшу Новича, как писателя, то дальше я уже не мог не думать о нём, как об обычном графомане, наяривающем самому себе (уж простите за мой французский). Попытка казаться хоть каким-то интеллекуталом окончательно провалилась.

И ведь развязка даже не закрыта! Демон и дубликат просто вдруг собрались куда-то уезжать, и всё. Куда, зачем? Нам оставили тот же открытый финал, который мог бы быть сразу за кульминацией, но размазали его ещё на четверть объёма! Ах да, нельзя же было не сводить дубликат в гости к друзьям Алисы, не потрахать её с второплановой мерисьюхой, не выслушать "очень умные" мысли про "любовь", и про "я одинокий волк, детка". Да, друзья не заметили подмены, и дубликат теперь может спокойно жить вместо оригинала, история закрыта. Хер-то там. Мы же так любим мистику и открытые концовки. Пусть это будет пафосная нелепица, беспросветная подростковщина, анимешные магия и волшебство, которые ждут неведомую хтонь за порогом. Ой как всё интересно закончилось! (нет)

Умей автор вычёркивать, умей он в символизм, имей он хоть немного житейского опыта, он бы написал книгу совершенно иначе. Он бы проработал накал разлада между оригиналом и дубликатом, он бы показал яснее, в чём их сходства и отличия, он бы прорисовал возникающее в дубликате желание избавиться от оригинала, борющееся с боготворящей оригинал любовью. Я никогда не прощу Алекше ярко-зелёный свитер Алисы, который мог бы быть синим! Вот это было бы круто. Но вспомнил Алекша о свитере только в самом конце книги.

Круг замкнулся. Даже аннотация явно написана самим автором. Эта книга - не более, чем попытка сделать приятное самому себе. И ознакомившись бегло с аннотациями к другим книгам Алекши, я убеждаюсь, что он совсем не изменился за девять-десять лет.

А вот за что мой респект, так это за то, что автор продолжает писать, и прям целые книги делает. Это похвально. Я уже три года не пишу. И честное слово, когда я думаю об этом, мне до того тоскливо, что хочется, чтоб меня уже заменил какой-нибудь дубликат. Надеюсь автор перерастёт себя, вытравит из себя инфантильную девочку, и наконец возьмётся за нормальную взрослую прозу. Писателю расти над собой жизненно необходимо.