Вслед за "Качалкой" Леонида Овтина я прочитал "Вампирию". И надо сказать, эта книга уже не так раздражает меня, как "Качалка". Хочется даже похвалить автора за урезанное до минимума число жаргонизмов и диалектизмов, которые, хотя и присутствуют в книге не совсем в подходящих местах, но и отторжения не вызывают. 

И тем не менее в "Вампирию" из "Качалки" (а может и наоборот) перекочевали практически все неудачные авторские решения и приёмы.

Начать следует с языка, который хотя и улучшился за счёт очищения от жаргонных словечек, но всё же остался мёртвым, серым и полупустым. Очень скучно, неимоверно скучно читать. Автору в срочном порядке нужно проходить курс по избавлению от словесной мертвечины, да и мне после его книги тоже. Вот самый яркий, можно сказать школьный пример бездушной канцелярщины:

"Приняв сидячее положение, девушка полистала смартфон".

"Приняв сидячее положение"... Я видел такие фразочки в полицейских протоколах, и знаете, зачем они там нужны? Чтобы текст казался весомее, серьёзнее. И я бы ещё понял, если бы эта фраза звучала иронично, мол люди настолько заморочены, настолько сильно их образ мышления исковеркан профессией, что они неспособны иначе изъясняться, как те же полицейские, но нет. Это авторская речь, она в контексте не привязана к образу мысли персонажа, а значит это сам автор так и разговаривает, а вернее пишет. Вместо "Села на кровати и полистала смартфон" — "Приняв сидячее положение, [...] полистала смартфон". И хорошо бы такая фраза попалась один раз, это тоже можно было списать на запарку, замыленность глаза, но отлистав шесть страниц назад вы наткнётесь на точно такую же конструкцию:

"[...] товарищ, приняв лежачее положение в шезлонге, легко ткнул его в бок [...]"

То же самое. Можно было тысячью способов перестроить это предложение, и картинка стала бы ярче, живее, но зачем? Написалось ведь! Предельно грамотно. Ну и что, что деепричастный оборот, ну и что, что "ткнул его" синтаксически ближе к "шезлонгу", вы ж поняли? Поняли? "Ну ты понел!"

Когда в тексте много канцеляризмов и деепричастных оборотов, это сразу выдаёт в авторе неразвитый вкус и ограниченный словарный запас. Автор мыслит штампами, которых понахватал у других таких же авторов, ему трудно отыскивать подходящие ассоциации и эмоциональный окрас, лень стилизовать свой текст.

Например, в "Вампирии" тридцать восемь раз встречается слово "алкоголь" и его производные. Знаете, сколько раз встречается слово "алкоголь" в романе Ирвина Уэлша "Filth"? В романе, написанном на английском языке? На языке, в котором слово "алкоголь", в принципе, имеет более широкое распространение? Четырнадцать! А ведь страниц в "Filth" больше, в то время как синонимов для слова "алкоголь" в английском языке меньше. И я не просто так привёл в пример именно "Filth", потому что в этом романе главный герой, на минуточку, — алкоголик и наркоман. Что называется, делайте выводы.

Так же очень удручает, что начиналась "Вампирия" с хороших сюжетных глав, а затем скатилась к подаче событий через отвлечённые диалоги, так же как было в "Качалке". Повторю и здесь, хотя в отзыве на "Качалку" я уже говорил об этом: чтобы выдержать подобную структуру произведения нужно быть мастером диалогов, драматургом уровня Чехова, или хотя бы Кевина Смита в молодости. Дочитывал "Вампирию" я очень тяжким трудом, и то потому, что на три дня остался один на один с этой книгой, без компьютера и прочих отвлекающих факторов. Иначе опять бы затянул с прочтением на пару месяцев. "Вампирии" очень не хватило хорошей подачи с психологизмом и хорошо показанными поступками, потому что сюжет, несмотря на задел, получился совсем уж невнятным.

Главный герой Николай Ухабов катается со своей цундере по округе и заезжает в деревню, где когда-то хоронили много богатых людей. И вместе с цундере они зачем-то решают пораскапывать могилы и пограбить мертвецов. Интересный задел, даже если всю книгу они будут тусоваться в деревне, тайком раскапывать могилы, притворяться, что это мёртвые ходят по ночам и так далее.

Но вообще-то цундере Николая дружит с дочкой губернатора, да и сам Николай имеет неплохие связи с разными людьми от актёров и психологов, до приближённых к градоначальникам, так что желание пограбить могилы ради денег — очень сомнительная затея. Или там и правда зарыты такие сокровища? Как же эти сокровища пролежали все девяностые никем не тронутые? Как же до сих пор сами местные не выкопали всё это богатство?

Дальше начинается лютый бред. Для того, чтобы тайком копать могилы, молодые люди открыто заезжают в деревню, начинают притворяться психологами, не связанными никак с кладбищем, затем пытаются разыграть какой-то потрясающий по нелепости спектакль с вампирами, и ни у кого из деревни не щёлкает сопоставить два факта: появление молодых людей и возвращение вампиров случились в одно время!

Ну ладно, ладно, всё это условности. Подруга цундеры, дочка губернатора, умирает от истощения на нервной почве. Вот где автор проводит основную мысль книги! Наверное, каждого, кто участвует тем или иным образом в расхищении могил, ждёт моральное наказание в виде нервного истощения. Полумистические явления вампиров во снах, доведение до полной апатии, депрессии и нежелания жить. Молодые люди перемрут один за другим, как в "Пункте назначения", и только главный герой выживет, чтобы до конца дней нести на себе грех за смерти всех своих друзей. Что, тоже нет?!! Да как так-то.

Николай зажимает деньги для "друзей" и решает грабить могилы в одиночку, устраивается на завод близ деревни (или посёлка?), сходится с местными работягами и зачем-то продолжает разыгрывать спектакли со всякими мистификациями вроде вампиров, чтобы проводить эксгумации, о которых все тут же забывают... и этими эксгумациями он пытается прикрыть ограбление могил? То есть никто в деревне был ни сном ни духом, что могилы раскопаны, и когда проводят "эксгумацию" ни у кого не возникает подозрения, что они вскрывают уже вскрытую могилу, но эта эксгумация нужна, чтобы затушевать факт вскрытия могилы? Чтоооооо?

Ладно, чёрт с ними с этими могилами. Зачем они вообще нужны в книге я понятия не имею, у них нет никакой арки, как нет арки у негра, которого нам представляют в начале книги, и который погибает нелепейшей смертью почти в самом конце книги, и который ни разу ничем и никак не влияет на жизнь главного героя в деревне, да и на саму деревню тоже. И то же самое можно сказать о подавляющем большинстве персонажей. Всё происходит где-то на дальнем плане произведения, а персонажи через призму своих диалогов и мыслей доносят до нас произошедшие события, но все эти персонажи, как и персонажи "Качалки" одинаковы. И их так много, что запомнить их практически нереально. Запоминается Николай Ухабов — потому что он главный герой и невозможно за ним следить, не запоминая. Запоминается его подружка, потому что она цундере. Запоминается Негр, потому что он зомби. И запоминается Артём Ухарев, потому что он дурачок. И то, что мы их запомнили, не значит, что эти персонажи хороши, нет. Просто они настолько стереотипные, что запомнить их легко.

В конце-концов Николай Ухабов "привязывается" к деревне и её жителям, баллотируется в депутаты, потом почему-то впадает в депрессию, потом почему-то колется анаболиками, потом уходит из депутатов и возвращается на завод рабочим.

С одной стороны кажется, что мы имеем дело с социальной драмой. Парень был тупым мажором, хотел втереться в доверие к деревенским, но сам не заметил, как начал за них радеть, потом решил сделать для них больше, потом сдулся и понял, что был счастлив только на заводе. Но ведь всё это нам не показывают. Нам не показывают, как в его голове крутятся мысли о бабле, как он посматривает на рабочих, как на лохов, как его учат токарить, а у него нихрена не получается, как он думает, что можно заработать очков, выбив какую-нибудь подачку для коллектива, как он спевается с директором, и как директор нагибает рабочих, и Николаю приходится выбирать сторону. Не показывают, как он увлекается токарным делом, простым трудом, как за умение организовывать работу его сами рабочие прочат в высокие начальники и как он решает стать депутатом, чтобы этим отзывчивым и добрым людям помочь. Этого всего нет. Мы также не увидим и его конфликтов в депутатском кресле, как он борется с другими депутатами, как эта жизнь при бабле, но без души и с постоянной борьбой за власть, пожирает его изнутри (ух ты "Вампирия"!), как он ломается под гнётом системы, сдаётся и остаётся один на один с простым счастьем: трудиться. Да, он бы всё равно оказался малодушным слабаком, как и сейчас, но он был бы нам понятен, ведь не каждый готов, не каждый имеет достаточно сил, чтобы внутри системы бороться с системой. Так что нет, это не социальная драма. Это книга о мажорчике, которому скучно жить, о "герое нашего времени" модернового пошиба. Нам плевать на него, потому что автору плевать на него. Автору главное изобразить претензию на реализм, на драму, на смысл, на моральный выбор. А на самом деле в книге ничего этого нет. Слабак с мэрисьюшным закосом остаётся слабаком. И тому подтверждением ещё один момент в книге; момент, который лично мне казался непонятным: отношение автора к социализму.

Автор несколько раз на словах сталкивает "капиталистическое" мышление и "социалистическое". Что при этом автор имеет ввиду, не вполне ясно, ведь любому социалисту, а ещё больше марксисту-ленинисту, известно предельно чётко, что в депутатском кресле бороться за права рабочих сподручнее, чем стоя у токарного станка. Но вроде как главный герой обретает то самое заветное "социалистическое" мышление, ведь теперь его библиотека полна трудов Ленина и Сталина, их портреты висят у него в кабинете. Вот только нам опять не показывают, что "социалистического" возникло в Николае, и возникло ли что-то подобное в нём в принципе. Нам показывают атрибуты этого преображения. Нам показывают каргокульт. Завернись в красный флаг, обложись томами "Капитала", повесь над столом портретик Сталина, и всё — ты социалист. Очевидно так оно и работает в представлении автора. Однако (боюсь для кого-то это будет открытием) даже интерес к социалистическим идеям не делает тебя социалистом. "По поступкам их узнаете их".

Не надо путать тёплое с мягким, не надо путать коммунистов с кумачистами, и не надо путать революционеров с бунтарями.

Ну и последней каплей, едва не убившей "Вампирию" в моих глазах, оказались стихи.

Стихотворение было мягко говоря плохим, его определённо не стоило вставлять в текст. Книга и без того довольно слаба и не тянет на серьёзное полотно, а стихотворение низводит её до уровня детсадовского утренника. Слабые избитые рифмы, стилистический разнобой, нелепые фигуры, никакой структуры и размытость посыла — вот что такое Федюнино стихотворение. И ведь друзья даже реагируют на него неадекватно — им понравилось, их зацепило. "Рифма, — говорят они, — нечто вроде что-то среднего меж Маяком и Есениным". Ага, ага. Между Ваганьковским и Новодевичьим только что генератор поставили, говорят вращение двух поэтов в гробах сможет обеспечить электричеством всю Москву и Московскую область.

Нельзя, не нужно, ни к чему вставлять в свои книги стихи. Тем более собственного сочинения. Тем более если вы даже до уровня Веры Полозковой не дотягиваете. Со стихами в книгах нужно быть столь же осторожным, как и с жаргонизмами и диалектизмами. Надо точно знать, быть на сто процентов уверенным, что именно это стихотворение именно в этом месте сработает на нужный эффект. Нельзя оправдать присутствие стихотворения тем, что оно нравится персонажам книги. Оно должно нравиться ещё и читателю.

У меня были ещё мелкие претензии, но я и так уже превысил лимит по знакам в отзыве на книгу, которую никому бы не рекомендовал. Так что буду закругляться.

Желаю автору разобраться в вопросах, на которые он пытается отвечать, научиться наконец внятно описывать события, а не разговоры о этих событиях, научиться сначала выстраивать историю, а потом браться за перо, и научиться задавать себе тот самый простой и понятный вопрос, которому нас учили на уроках литературы: а о чём, собственно, это произведение? Ведь не столько важно читателю ответить на этот вопрос, сколько автору. И когда автор ответит, ему уже не составит больших усилий представить этот ответ в виде художественного произведения. И произведение это получится цельным, весомым и внятным.

Да, чтобы научиться писать интересно, нужно ещё набить руку. Мастерство приходит с годами практики, но оно обязательно приходит. И вот к тому моменту, когда оно придёт, очень важно, чтобы каждое твоё произведение уже было цельным, весомым и внятным. Иначе нас ждут мегабайты пустого красивого трёпа ни о чём. Нас ждут пустышки. Такие же, как, к сожалению, "Вампирия".

Так что дерзай, автор, тебе есть куда расти.