Сегодня творчество Герберта Уэллса многим может показаться скучным, и в особенности скучной может показаться книга "Когда спящий проснётся". Лично у меня это поэтичное название вызывало ассоциации с каким-то древним спящим божеством, на фоне пробуждения которого разворачиваются масштабные по человеческим меркам события. И в сопоставлении с пробуждением древнего божества все человеческие страсти кажутся мелким вздором, муравьиной вознёй.

Но на деле в книге всего этого нет. Спящий — вовсе не древнее божество, а обычный человек, уснувший летаргическим сном на 203 года. Да, этого достаточно, чтобы люди успели его обожествить, но поэтического сопоставления страстей, к сожалению, уже не получится, потому что желания Спящего ничем не отличаются от желаний обычного человека, и даже двести лет разницы в возрасте не делают никакой разницы в стремлениях и желаниях между Спящим и людьми "будущего". Более того, Спящий в романе — это некий такой антимэрисью — автору приходится ослаблять его, как личность, урезать его умственные способности, чтобы он до последней страницы всё время восклицал: "Как тут [в будущем] всё сложно и непонятно для меня". Спящий — это один из прообразов всех попаданцев, он инструмент, через который нас читателей проводят в мир будущего, и который позволяет посмотреть на это будущее нашими глазами.

Надо отдать должное, и сам попаданец и мир, в котором он оказывается, связаны логически. Человек заснул летаргическим сном, а умные дельцы продолжили накачивать его снотворным и, искусственно растягивая летаргию, продолжали пополнять его состояние, которым сами же невозбранно пользовались. Играя на безоговорочной вере людей в священное право частной собственности, они монополизировали половину земного шара, а значит — почти весь земной шар, и распоряжались судьбами и свободой миллионов (по Уэллсу). То есть попаданец не просто, не абы как оказался в мире будущего, он проник туда обоснованно, его привели туда обстоятельства, и даже само его проникновение в этот новый мир повлияло на образ этого мира. Тут многим нашим творцам следует поучиться у Уэллса.

Однако, Уэллс не ставил целью рассказать историю человека. Он ставил целью рассказать о мире будущего, отсюда и получается, что несмотря на очень прочное логическое обоснование попаданства, дальше приходится юлить и изворачиваться, чтобы ухватить побольше от описания самого мира и поменьше о происходящих в данный момент событиях, которые влияют и на Спящего, и на людей, которые ему молятся. Это можно видеть хотя бы потому, что сами события всё время происходят где-то за кадром вдали от Спящего. Столько страниц было потрачено на описание его побега от Совета, чтобы потом до конца книги Спящий таскался по всяким "вороньим гнёздам" и ныл, как ему тут всё удивительно, и как тут всё непонятно устроено, хотя от конца девятнадцатого столетия двадцать второй век не отличается вообще ничем, кроме гигантских городов-домов вместо множества мелких городков, и гигантской пропасти между богатыми и бедными, которая в девятнадцатом столетии была не так заметна из-за существования большой прослойки "среднего класса".

Пророческая ценность книги очень сомнительна. Описанные в ней технологии устарели уже через десять лет после её написания, отношения между людьми изменились уже через пол столетия, а беспросветная пропасть с почти полным уничтожением "среднего класса" углубляется прямо на наших глазах. Книга отстала от жизни ещё в момент написания, и, к сожалению, ничего интересного в "мире будущего" мы сегодня не увидим. Тут надо отдать должное Оруэллу, Замятину и Хаксли, хотя в своё время я так же критиковал их за сиюминутность взгляда в будущее, они многое смогли предвосхитить, и их миры выглядят не столь архаично, как мир, придуманный Уэллсом.

Уэллс пытался проповедовать социалистические идеи, но явно ничего не смыслил в социализме. Каждый раз, как он заикается о социализме в своём романе, он будто попадает дробью в "молоко". Ни одна социалистическая идея так и не прозвучала в книге, кроме лозунга об эфемерной "свободе". Ни одного внятного требования от рабочих, ни одного грамотного человека, понимающего, за что в действительности борются рабочие в этом романе. И уж совсем не по социалистически выглядит упование на то, что Спящий проснётся и всех вас освободит.

Лично я прочитал роман с удовольствием. Эти простота и наивность человека девятнадцатого века, распространившиеся им в век двадцать второй, очень умиляют. К тому же до этого мне пришлось осилить несколько поистине ужасающих книг, поэтому романы Уэллса послужили мне своеобразной отдушиной. Они очень хорошо написаны и переведены, их просто-напросто приятно читать. Очень всем рекомендую книги Уэллса к прочтению, хотя если вы никогда в жизни и не прочтёте "Спящего", то ничего не потеряете.